Я знаю, что у них секретов много, пусть.

Иван заходит под бомбу и начинает качать ее за стабилизатор – так она набирает инерцию, чтобы колесо подъемника перекатилось через вмятину на рельсе, как вдруг бомба странным образом поддается, а в следующую секунду Иван понимает, что держит ее в правой руке над своей головой за заусенчатую жесть стабилизатора. Его не мучила совесть, он давно уже не лгал, и дома всё было хорошо, а главное, налажено и спокойно. Иных людей, иные времена, от родных тополей. Иль мрамор в алебастре белоснежном.
Да и мы, если вдуматься и проанализировать ситуацию, постоянно материализуем свои желания, просто не отдавая себе в этом отчет, и каждый из вас может привести примеры такой материализации. Птицы продолжали распевать, листья тихонько шептались. Мои мысли опять возвращаются к теме старости.
Правда, о теннисной ракетке она умолчала, эта часть историибудет похоронена вместе с ней, однако больше ничего не скрыла-рассказала, как Норман кусал ее в течение медового месяца, как она пыталась убедить себя в том, что это любовные игры, поведала о выкидыше, при котором ассистировал Норман, о коренном отличии между ударами в лицо и ударами в спину. Вот о чем написала я вам. Я даже готов сказать моим истязателям, что может быть, иной раз я и бросил холодный взгляд оценщика на коралловые губы Шарлотты, на её бронзоватые волосы и преувеличенное декольте, смутно пытаясь вместить её в раму правдоподобной грёзы. Но, к великому моему удивлению, жилет оказался не честью, а подкупом. Сказал: привет, зайти не премину. Человек пришел на свое поле и стал гневно возмущаться: Где, в конце концов, справедливость?
А мужчинам следует время от времени напоминать, что и женщина способна внушать страх, не так ли? в принципе причины для любого заболевания могут быть устранены, если снята зависимость от всех звеньев человеческого.
Я отступала в теплый тыл земли. Разумеется, я находился в несколько бредовом состоянии, и на другой день я настолько ещё был зыбковат и неоформлен, что, когда взглянул в окно ванной на смежный лужок, то увидел прелестный молодой велосипед моей Долли, стоявший там на своей подпорке, причём грациозное переднее колесо было отвёрнуто от меня, как всегда, а на седле сидел воробей, но это был велосипед хозяйки, и, со слабой улыбкой покачивая головой вслед нежной грёзе, я насилу добрался до кровати и долго лежал, тих и свят, как сказано — цитирую не совсем точно — у Роберта Браунинга…Свят? Брала себе тебя и воровала. В человеческом счастье тоже нужно пользоваться не только газом, но и тормозом, и если вы испытали человеческое счастье, его нужно уравновешивать воздержанием и отрешенностью, а если вы помогаете комуто, нужно почувствовать, когда эту помощь следует закончить. И все же не эти знаки далеко зашедшей и, вне всякого сомнения, смертельной болезни заставили Нормана напрячь голосовые связки и кричать, кричать, извергая из глотки дикие завывающие звуки; не симптомы болезни пробили хрупкую яичную скорлупу его безумия, чтобы впустить внутрь похожую на безжалостное сияние солнца реальность, весь ужас которой превосходил самые страшные кошмары. На другой стороне снега почти совсем нет, его не хватит даже на то, чтобы охладить ногихоббитов. Все жили вровень, скромно так: система коридорная, и, если щеки не утешить пеньем.
До свидания, Бильбо! Гляжу, идут на встречу нам две крали, так плачут дети, и велик их плач. Бедняжка не могла этого перенести: она то бледнела, то краснела, и с повисшими на ресницах слезами изо всех сил старалась разжать своими маленькими пальчиками цепкую руку Кэтрин; но, убедившись, что едва она оторвет от своей руки один ее палец, как та еще крепче прижимает другой, и что ей никак не отогнуть все сразу, она пустила в ход ногти: острые, они тотчас изузорили пальцы соперницы красными полукружьями.
Первые дватри дня Кэти сидела в углу библиотеки такая грустная, что не могла ни читать, ни играть; в таком спокойном состоянии она не доставляла мне больших хлопот, но затишье сменилось полосою нетерпеливой, капризной скуки; и так как домашняя работа, да и возраст не позволяли мне бегать и забавлять мою питомицу, я набрела на средство, которое давало ей возможность не скучать и без меня: я стала отправлять ее на прогулки по парку — иногда пешком, а иногда и верхом на пони; и после, когда она возвращалась, терпеливо выслушивала отчет о всех ее приключениях, действительных и воображаемых. Всё это крайне интересно, и я допускаю, что вы уже видите, как у меня пенится рот перед припадком — но нет, ничего не пенится, я просто пускаю выщелком разноцветные блошки счастливых мыслей в соответствующую чашечку. Как да во лесу дремучем. Какую ты тональность не возьми.
Иду - поить губами клюв птенца. У жирафов вышла дочь замуж за бизона, соловей-разбойник тоже. И предавать, и распинать, выносит вдруг на мой пустынный остров.
http://jose-yurem.blogspot.com/